То, что сегодня в криминалистике считается делом обыденным и называется дактилоскопией, более века назад воспринималось весьма неоднозначно. Первым предложил применять отпечатки пальцев для регистрации и идентификации личности английский чиновник Ульям Хершель. Около двадцати лет он прожил в Индии, регулярно брал отпечатки у индийских солдат, изучал и пришел к ошеломляющим выводам, главный из которых — отпечатки пальцев, взятые у одного человека, никогда не совпадали с отпечатками другого. Линии на кончиках пальцев рук всегда переплетались по-разному. Хершель научился различать узоры этих линий и узнавать людей по этим специфическим рисункам. Более того, в результате многолетних исследований он убедился, что папиллярные линии остаются неизменными. Человек может стареть, болезни и возраст изменят его лицо и фигуру, но пальцевые узоры остаются все теми же. У человека это индивидуальный знак, по которому его можно опознать и после смерти, даже когда не останется ничего, кроме лоскутка кожи с пальцев рук.

Первым Хершель и применил на практике свои познания. В его обязанности входило выплачивать жалованье индийским солдатам. Для европейца они были все на одно лицо, у многих одинаковые имена, да и писать никто не умел. Часто индусы мошенничали: получив жалованье, они приходили снова и уверяли, что денег еще не получали. Тогда Хершель, чтобы решить проблему, заставил их оставлять отпечатки пальцев на платежных квитанциях. После этого махинации прекратились.

В одной из тюрем округа, где служил Хершель, он распорядился, чтобы в реестре рядом с фамилией каждого заключенного проставлялись отпечатки его пальцев. Нередко бывало, что вместо осужденных наказание отбывали подставные лица, а настоящие преступники уходили от ответственности. Новшество принесло плоды, и ободренный чиновник написал в 1877 году письмо главному инспектору тюрем с предложением использовать его опыт. Инспектор посчитал идею Хершеля горячечным бредом.

Аферистом называли современника Хершеля врача-шотландца Генри Фолдса, который параллельно с англичанином пришел к выводу, что отпечатки пальцев могут служить для идентификации личности. Правда, позже пути их пересеклись, и они серьезно повздорили о праве первооткрывателя. Однако Фолдс, по крайней мере в криминалистике, таковым и является. Именно он первым использовал отпечатки пальцев, обнаруженные на месте преступления, для установления злоумышленника. В то же время говорить о том, что полицейские сразу же с радостью взяли на вооружение дактилоскопию, не приходится. У нового метода был серьезный недостаток: как среди тысяч отпечатков найти один-единственный нужный?

Этой проблемой в конце прошлого века занялся англичанин Фрэнсис Гальтон, сын богатого фабриканта и кузен Чарльза Дарвина. После бесконечных опытов Гальтон убедился, что существуют четыре основных типа узоров, которые и были положены в основу классификации отпечатков пальцев. Это значительно упростило поиск “пальчиков” в картотеках и помогло впоследствии усовершенствовать метод.

В 1914 году в Монако состоялась Международная конференция полиции. В центре дискуссии был вопрос о том, как ускорить и упростить розыск международных преступников. Лучшим методом идентификации была признана дактилоскопия. Однако в тридцатых годах, когда метод стал широко применяться в работе правоохранительных органов, случилось несколько событий, чуть было не подорвавших авторитет дактилоскопии. У одного американского гангстера, убитого в перестрелке, стали снимать отпечатки пальцев и выяснили: никаких отпечатков пальцы не дают. Оказалось, что некий врач снял кожу с кончиков пальцев, дабы бандита в случае задержания не идентифицировали, но на молодой коже вырисовывались, пока еще слабо, прежние папиллярные линии.

Что только не делали преступники, чтобы изменить отпечатки пальцев. Пользовались скальпелем, обжигали кислотой, но попытки обмануть природу и дактилоскопию не удавались.

Сегодня самой крупной и технически оснащенной в мире считается служба дактилоскопической идентификации Федерального бюро расследований США. Уже к 1956 году, когда бюро возглавлял Эдгар Гувер, в картотеке было более 140 миллионов карточек с отпечатками пальцев. Причем 112 миллионов из них принадлежали не преступникам, а честным гражданам. Облегчая идентификацию “пальчиков”, обнаруженных на месте преступления, картотека оказывает помощь при опознании жертв несчастных случаев, катастроф, стихийных бедствий, войн.

Кстати, проблема неопознанных трупов сейчас остро стоит в России. По последним данным, ежегодно таковых у соседей бывает до тридцати тысяч. К месту заметить, законопроект “О государственной дактилоскопической регистрации в РФ” в первом чтении был принят еще два года назад, но статус закона так и не приобрел. Предполагается, что в банке данных должны храниться отпечатки пальцев людей, чья работа связана с риском, иностранцев, живущих в России, и добровольцев, которые по тем или иным причинам желают этого.

Сходная проблема, правда не в таких масштабах, существует и в Беларуси. Практически на каждом кладбище есть захоронения неопознанных людей. Честному человеку нечего бояться дактилоскопии. А вот что касается злоумышленников... Один минский эксперт-криминалист говорил мне, что преступники довольно нервно реагируют, когда их фотографируют, но чуть ли не с удовольствием позволяют брать отпечатки пальцев. То ли потому, что на дактилоскопию есть противоядие — перчатки, то ли по иной причине. В криминалистке же появились и другие методы идентификации. Сегодня только в редких случаях можно утверждать, что преступник не оставил следов...